Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Визит Посланницы заставил Вилду полыхать праведным гневом. Она вообще не посмотрела на свою дочь, только спросила кормилицу:
— У тебя все в порядке? Вилда начала было лепетать, что девочка здорова и спала хорошо, но Рэлла Тальконы сразу же перебила:
— Яя о тебе спрашивала о тебе. Ничего не нужно? — Но, видя неспособность к внятному ответу, отступилась. — Не буду тебе мешать. — И тут же быстро удалилась.
* * *
Второй раз, недели через три, Посланницу, уже поздно вечером привел Кадав. У девочки прихватило животик, она плакала надрывно и жалобно и никак не успокаивалась. Вместе с ней плакала и Вилда, ничем не в силах помочь. Кадав заглянул, быстро оценил ситуацию и тут же, молча, ретировался.
Через пару минут он появился вновь. И с ним пришла Посланница.
— Что случилось?
Вилда сквозь слезы, объяснила.
— Раскутай ее.
Вилда быстро выполнила приказ и, огорченная, стояла рядом с пеленальным столиком, с неподдельной ревностью глядя, как Посланница аккуратно и уверенно гладит истошно вопящую девочку по напряженному животику.
А затем взяла на руки и стала укачивать, что-то неслышно нашептывая в маленькое ушко. Плач постепенно перешел в усталое всхлипывание и совсем затих. Посланница передала уснувшую девочку кормилице.
— Держи. Все нормально. Зови, если что.
И ушла. И целых две недели не появлялась. Потом заглянула на пару минут, практически не посмотрев на ребенка.
Так проходил месяц за месяцем. Девочка росла здоровенькая, красивая, но это нисколько не интересовало ее мать.
* * *
Надежда вышла позвать Альгиду, предпочитая не пользоваться браслетом. Дежурил Кадав. Он, ссутулясь, сидел за столом, положив на него сжатые кулаки и что-то, не мигая, рассматривал на чистой лакированной поверхности. На звук открывшейся двери он не среагировал. Надежда тихо окликнула его. Безрезультатно. Тогда она потрясла задумавшегося телохранителя за плечо.
— Ау-у… проснись.
Кадав взметнулся, замер перед ней в парадной стойке.
— Да, Рэлла Надежда!
Она беззлобно усмехнулась.
— Ну, ты, и даешь… — и укоризненно покачала головой. Но тут же участливо спросила:
— Ты заболел?
— Нет, Рэлла Надежда!
— Дома что случилось?
— Нет, Рэлла Надежда! Все в порядке.
— Тогда объясни, пожалуйста, в чем дело. Почему ты пятый день находишься в состоянии полной прострации? Да сегодня мимо тебя не только целому взводу пройти можно было, но и всю мебель вынести, и ты не услышал бы.
Кадав виновато потупился и промолчал. На разговор вошливышли Бернет с Альгидой.
— Ну, что молчишь? — продолжала допытываться Надежда. — Что такого у тебя могло произойти, что ты ни работать, ни есть, ни спать не в состоянии? Бернет за двоих отдувается и тоже молчит.
— Все нормально, Рэлла Надежда, ничего, — немедленно отреагировал Бернет, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.
— Вижу как нормально! Бернет, не заступайся! Первый день заметила, что этот фрукт ходит тормозной на всю голову, ладно думаю, всякое бывает. Второй день — тоже самое. Ну, куда ни шло… Но сегодня пятый к вечеру подходит, а он все в том же состоянии, если не хуже. Кадав, у тебя нет желания объяснить мне, что происходит?
В ответ голова еще ниже и тяжкий вздох. — Как хочешь! Я хотела по-хорошему… Не желаешь общаться со мной — отправляйся к Найсу! Доложишь ему, что я отстранила тебя по причине твоей полной неработоспособности. Объясняй тогда ему, почему ты пребываешь в таком состоянии. И скажи, чтоб прислал тебе замену. Кого угодно! Любой дилетант справится лучше! Хоть со внешнего радиуса, только чтоб люфтер водить умел. Все! Пошел!
Кадав вздрогнул, но остался стоять в той же позе. И только пробормотал чуть слышно и жалобно:
— Нет.
Надежда рыкнула сквозь сжатые зубы:
— Выполнять!
Кадав медленно побрел к двери, но, уже взявшись за ручку, резко повернулся:
— Нет!
— О-о! — ерничая, улыбнулась Надежда, — проснулся, наконец! Соизволил! Марш отсюда!
— Нет! — в голосе Кадава звенело отчаяние, — Вы должны сначала выслушать меня!
— Должна?!
— Пожалуйста! Дайте мне рассказать Вам, а потом хоть на месте убивайте!
— Даже так? — насмешливый прищур и скептически поджатые губы. — А когда я тебя просила об этом, было вроде невозможно? Шел бы ты, а?
— Пожалуйста! — В глазах у Кадава стояли слезы. — Вы должны это знать!
— Да ну? — И сплела руки на груди: ну что ж, давай, выкладывай.
Кадав жалобно всхлипнул:
— Рэлла Надежда, прикажите Бернету с Альгидой выйти.
— С чего бы это? Они мне не мешают.
— Пожалуйста, Рэлла Надежда, это не моя тайна.
— Ах, какие мы сегодня привередливые! И пригласила: Ладно, пошли ко мне, горюшко ты мое!
Она присела боком на подлокотник кресла:
— Ну! Я слушаю.
Кадав немедленно рухнул на колени.
— Вот теперь ты еще ползать здесь будешь! — Надежда подобрала под себя ноги, — Знаешь прекрасно, что я этого терпеть не могу! Или рассказывай или катись отсюда!
— Рэлла Надежда! — Начал Кадав, быстро поднявшись, и подавился первой же фразой.
— Ну…
— Рэлла Надежда! Ну, в общем… Праки Альдена… и опять замолчал, жалко хлопая темными ресницами.
— Мне что, каждое слово из тебя силой тянуть? Кто рвался рассказывать?
И побыстрее, пожалуйста!
— Получается, что Праки Альдена — дитя Добровольной Жертвы. — Кадав выпалил всю фразу на одном дыхании и замер, ожидая бури.
— Та-ак. И откуда такое заключение?
— Клянусь милостью Защитницы — это правда, Рэлла Надежда!
— Ты, вообще-то, соображаешь, ЧТО ты только что сказал?
— Да, Рэлла Надежда.
— Доказательства…
— Вы же знаете, Рэлла Надежда, я хожу к Вилде, к кормилице Праки Альдены. — И добавил, оправдываясь, — только когда время свободное бывает… ну, вот, Вилда как раз купала девочку и попросила меня подержать ее, голенькую, в одной пеленке. Вот я и увидел случайно. У Праки Альдены родинка под правой ключицей. Вернее, не одна, а четыре — вертикальным ромбиком. Сейчас они почти вплотную, потому что ребенок маленький, а потом они разойдутся — будет видно четко.
— Смысл?
— Это наш родовой знак. У всех Граси по материнской линии: у матери, у сестры, у меня… — и заторопился, — я понимаю, Рэлла Надежда, что это выглядит банально и глупо. Что такое бывает только в тупых дебильных книжках для служанок, над которыми они льют слезы и сопли. И еще в любовных мелодрамах. Но ведь не нарочно же я все это подстроил! Если все на самом деле именно так!
— И давно ты узнал?
— Да вот как раз пять дней назад и узнал… вот и думал, как Вам об этом сказать…
— А почему ты решил, что я должна знать об этом?
— Ну, как же! Ну, в общем… только не
